Бессонов: «Лобановский спросил: «Какой у тебя размер?» – «41-й». «Надевай 43-й – и вперед!»

Бывший защитник «Динамо» и сборной СССР Владимир Бессонов, тренировавший ЦСКА, винницкую «Ниву», «Зарю», «Харьков» и «Днепр», а ныне – исполняющий в динамовском клубе обязанности спортивного директора, рассказал в интервью «Футбольному клубу» о карантине, карме, восьмидесяти травмах, дружбе с хоккеистами и своей фотографии, за которую немецкий репортер получил золотую медаль.

– Активную фазу карантина, когда нам рекомендовали поменьше выходить из дому, футбольные люди проводили по-разному. Олег Блохин, например, рассказывал: чтобы не сойти с ума от скуки, разгадывал с женой кроссворды и играл с дочками в шахматы. А какой способ сохранить психологическое равновесие был у вас?

– Ничего особенного изобретать не пришлось. Вел себя как законопослушный гражданин: сказали не выходить – я без надобности на улицу и не выбирался. Чем занимал свободное время? С женой Викой (известной в прошлом гимнасткой Викторией Бессоновой-Серых. – Прим.) поддерживали форму, крутили велосипед. Пришлось поработать в домашних условиях и с проблемным с игровых пор коленом, сделать упражнения на растяжку. Плюс – появилось время подумать.

– О чем, если не секрет?

– Да все о том же коронавирусе и карантине, на который в один момент посадили весь мир. Нет, я не сторонник всех этих панических разговоров о поголовном чипировании и разной прочей конспирологии. (Улыбается). Но все равно вокруг этой темы, мне кажется, слишком много недосказанности. А когда запрещают, не объясняя, каждый выстраивает свои теории.

Само собой, никому свою точку зрения не навязываю, но посмотрите: что для человека является источником жизненной энергии? Вода, из которой мы на восемьдесят процентов состоим, кислород, наполняющий наши легкие, солнце, согревающее и дающее нам заряд бодрости. Как раньше говорили: «Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья». (Смеется).

Всего этого нас на несколько месяцев лишили: выходить на улицу под солнечные лучи не советовали, плавать в водоемах запрещали, маски, обязательные в общественных местах, вынуждали дышать не чистым воздухом, а выдыхаемым нами же углекислым газом. Но я, хоть и задавал себе вопросы, карантинные рекомендации соблюдал до последней запятой.

– Что, в общем, логично: люди вашего возраста относятся к группе риска…

– Ну, стариком я себя ни в коем случае не чувствую. В 62 ощущаю себя от силы на 25. (Смеется). Но если всерьез говорить о людях моего поколения, которых принципиально не хочется называть пожилыми, то им-то солнечные лучи и свежий воздух особенно полезны.

***
– День рождения выпал у вас в этом году перед самым карантином, когда ограничений еще не было. Я бы наверняка спросил, как отпраздновали, много ли было народу, если бы не помнил, что отмечать этот праздник вы предпочитаете в довольно узком кругу, а то и вовсе обходитесь без торжеств…

– В этот раз круг получился еще более узким – я и Вика. Дети позвонили, поздравили – вот и все торжества.

– Дочь Аня, чемпионка мира по художественной гимнастике, давно живет за океаном. А где обосновался сын Саша, когда-то подававший большие теннисные надежды?

– Живет в Киеве. Теннис у него действительно в прошлом, зато появилось новое занятие, в котором он настоящий дока – искусство. Как сам говорит, нашел свою нишу, в которой ему абсолютно комфортно. Он не художник – участвует в аукционах как эксперт. Имеет вполне весомую репутацию в своих кругах.

Недавно определил во время торгов, проходивших онлайн, что одна из картин на самом деле не принадлежит кисти заявленного художника. Заметьте: определил через монитор. Позднее проведенная экспертиза подтвердила его правоту. Так что у меня есть лишний повод сыном гордиться.

– Договариваясь с вами об интервью на утро, совсем упустил из виду, что накануне день рождения отмечала ваша жена. Снова отпраздновали вдвоем?

– В такую погоду сидеть дома не хотелось. Поехали в гости к внучке, посидели на природе. Без масок… (Смеется).

– Пару лет назад был немало удивлен, узнав, что вы взялись читать по совету дочки книгу Анны Богинской «Грех прощения» – хоть и с массой психологических тонкостей, но все-таки женский роман. Понравилась книга – или до конца не осилили?

– Не осилил. (Улыбается). Все эти романы с выдуманным сюжетом меня по-настоящему никогда не увлекали. Предпочитаю документальную литературу – как и документальные фильмы художественным. Люблю узнавать что-то новое о людях, которые мне интересны. Когда-то читал «Пеле, Гарринча и футбол» Игоря Фесуненко, «Чаша «Мараканы», смотрел кино о Мохаммеде Али, Майкле Джордане. Вот что на самом деле мне любопытно.

Сейчас стали показывать повторы классических матчей НБА, НХЛ: вот говорю с вами – и одним глазом посматриваю. Когда эти матчи проходили, у нас заокеанский спорт не особо транслировался. Теперь я, можно сказать, наверстываю упущенное. Особенно интересен хоккей.

***

– Мало кто знает, что в родном Харькове вы всерьез занимались этим видом спорта, школьником играли в тройке с братьями Гладченко – и первое приглашение в Киев получили в 1972-м не как футболист, а как хоккеист…

– В 14 лет играл за команду своего города в финале республиканской «Золотой шайбы» на «Льдинке» – там тогда еще крыши не было. Уступили киевской команде, и нам с еще одним парнем предложили остаться в спортинтернате. Я отказался, потому что считал, что если не футбол, а хоккей делом жизни выбирать, надо ехать в Москву – там тогда хоккейная жизнь по-настоящему кипела.

Хоккей мне в те годы, конечно, больше нравился, чем футбол. Но когда после школы позвали в «Динамо», за которое с детства болел – сомнений относительно выбора уже не возникало. С тех пор на коньки всерьез практически не становился, разве что на катке ради развлечения. А зрителем я на матчи «Сокола» ходил постоянно.

– Вы ведь дружили со многими хоккеистами – с тем же Валерием Харламовым…

– Больше со Славой Фетисовым и Алексеем Касатоновым. А с Харламовым, будет точнее сказать, мы просто были знакомы.

– Смотрели фильм «Легенда №17»?

– Смотрел, но, честно говоря, был разочарован. Мне вообще кажется, что актера, который бы был похож на Харламова не только внешне, но и по психотипу, подобрать невозможно. Как в свое время мало сходства было у исполнителя с Валерием Лобановским в фильме «Такая она игра», выпущенном после первой победы «Динамо» в Кубке кубков. Быть может, для тех, кто не был знаком с реальными Харламовым и Лобановским, это и не имеет значения, однако для тех, кто их знал, расхождение очень уж резало глаз.

***

– Студенты мединститута могут изучать по вам предмет «спортивная травматология». Врачи насчитали у Бессонова за время спортивной карьеры порядка 80 повреждений разной степени сложности…

– Не знаю, кто там считал, но я сам давно уже сбился со счета. (Улыбается). Приходится верить на слово.

– Наверное, именно опираясь на собственный опыт вы, став тренером, говорили, что травма в футболе – это только перелом, и желательно открытый, а освобождением от тренировки может послужить лишь справка из морга.

– Футбол – дело мужиков, контактный вид спорта. Без синяков и ссадин не обойтись. Однако игроки нынешнего поколения, мне кажется, падают во время игры от дуновения ветра. А ведь природу не обманешь: станешь симулировать – карма непременно настигнет. Не сегодня, так завтра.

– Не только нынешней футбольной молодежи – мне тоже трудно представить, как можно сломать во время игры два шейных позвонка и не попросить замену. Где-то читал, что у вас низкий болевой порог…

– Все это полная ерунда. Боль я чувствую, как и все обычные люди. Другое дело, как к ней относишься. Если ты ходишь и ноешь – боль свою только подкармливаешь, она нарастает с новой силой. Всегда говорил: полюби боль свою – и она пройдет.

– Видимо, футболистов вы меряете по себе. Еще Лобановский говорил: «Бессонов отдает на поле больше, чем в нем заложено»…

– Раз уж мы заговорили про Лобановского и боль – расскажу к месту одну историю. Потянул я как-то связки голеностопа, нога до немыслимых размеров раздулась. И вот сижу в раздевалке перед тренировкой, взгляд с опухшего сустава на бутсу и обратно перевожу, понимая: надеть обувь сейчас не смогу при всем желании.

Заходит Лобановский: «Что это ты не идешь?» – «Да вот, Васильич…» Он посмотрел: «Какой у тебя размер?» – «Сорок первый», – вздыхаю. «Надевай сорок третий – и вперед!» – отвечает не терпящим возражений тоном. Пришлось надеть – и вперед.

***

– А как же боль?

– Если нога болит, надо не сидеть, а бегать. И тогда все сразу пройдет.

– Как при таком отношении к столкновениям и боли прокомментируете реакцию Тараса Степаненко в инциденте с Денисом Поповым в недавнем матче «Шахтер» – «Динамо»?

– На этот счет до меня уже столько комментариев было – как говорится, ни прибавить, ни убавить. Человек от ветра упал, схватившись не за то место, в которое ему попали. Могу добавить только, что карму не обманешь – хотя, разумеется, никому я травм не желал и желать не собираюсь.

– Вы шестикратный чемпион Союза, победитель и лучший игрок юниорского чемпионата мира. Однако известен случай, когда золотую медаль получили уже не вы, а благодаря вам. Помните снимок, за который был удостоен награды один фоторепортер?

– Еще бы не помнить! (Тут следует объяснить читателям, что тридцать лет назад на ЧМ-1990 в поединке СССР – Румыния объектив фотографа немецкого журнала «Штерн» запечатлел момент, когда кто-то из соперников попытался удержать Бессонова, так сказать, за нижнюю часть амуниции – и превратил игровое фото в кадр жанра «ню». Автор получил в профессиональном конкурсе золотую медаль. – Прим.)